Ирина Коротыч: Моя годовщина

8 років тому
Політика
5 642
1 212

Лично у меня годовщина именно сегодня.

30 ноября два года назад – день, после которого жизнь разделилась на "до" и "после".

В жизни "до", конечно, была зима 2004-го, и была Врадиевка, и был скрежет зубовный, когда в 2012-м подруга рассказывала, как её соседям, состоятельным бизнесменам, какие-то силовики предложили продать бизнес, а после того, как соседи отказались, их 14-летняя дочь не вернулась из школы. Девочку вернули через двое суток - живую, невредимую, без единой царапины. Постаревший за эти двое суток лет на десять отец продал бизнес "за сколько сказали" и увёз семью из страны.

Таких историй было много, но это всё ещё была жизнь "до". И в этой жизни "до" мы ездили большой журналистской компанией в Польшу - и немного насмешливо косились на коллегу, пани Олену, которая без конца разоблачала Януковича. Янукович, конечно, козёл, но зачем такая идея-фикс? В этой жизни "до" наш друг Сашка, рассказывая про конституционный переворот, говорил, что надо выходить, вот прямо сейчас - но мы отмахивались, не дослушав. Навыходились уже в 2004-м, хватит. В жизни "до" мы вообще отмахивались от многих вещей - например, от откровенно имперской риторики милых людей из сопредельной державы. Не ссориться же с приятными людьми "из-за политики", право!

В этой жизни "до" был тот самый знаменитый пост Мустафы и митинги за подписание обещанной ассоциации. В этой жизни "до" мы ещё позволяли себе рассуждения вроде того, что Янукович ничего и не собирался подписывать, это игра такая, разве можно было всерьёз ожидать от Януковича подписания этого, разве вы не помните, откуда приезжали ребятки, руководившие всем в его предвыборном штабе, ну что вы, как дети малые...

А потом наступило утро 30 ноября 2013 года. Мы проснулись и посмотрели новости. И после короткого обсуждения новостей (а чего тут долго обсуждать?) я написала: "Мы поехали, теперь вот точно пора". И мы поехали на Михайловскую. И так началась жизнь "после".

В жизни "после" было требование, казавшееся тогда совершенно фантастическим: "Отставка Януковича". Было (опять за себя говорю) внятное понимание того, что отставка эта сама по себе не сделает страну процветающей, было понятно, что эти Авгиевы конюшни разгребать мы будем годы и годы. К этому мы были готовы.

Был выстуженный зимой и заполненный людьми центр города. Были ночные дежурства на площади, были больницы и суды, гимн Украины в метро и флаг Украины как знак протеста, баррикады и разбитые машины, набат Михайловского и выстрелы, пылающий Майдан и смерти - оказалось, мы были готовы даже к ним.

Была – и есть – сказочная живучесть системы и не поддающийся осмыслению цинизм вчерашних чиновников, ставших сегодняшней властью, было и есть мучительное противостояние, медленное, приводящее иногда в полное отчаянье движение. Была и есть титаническая работа усталых людей, которые не хотят сдавать страну ни вчерашним чиновникам, ни сегодняшней власти. И медленно, капля за каплей, точат этот камень.

В жизни "после" мы научились многое понимать - и разучились многое прощать.

В жизни "после" были вещи, к которым мы оказались совершенно не готовы. Не были мы готовы к тому, что вчерашние друзья вдруг подхватят беспрецедентный бред про "фашистов на Майдане, разгромленные еврейские лавки, разрисованные свастиками". Не были готовы к тотальной, чудовищной лжи, льющейся с голубых экранов так щедро, что в ней захлёбывались вполне вменяемые люди. Не были готовы к тому, что после очередной серии избиений и задержаний в Киеве, человек из Москвы, которого много лет считали близким, искромётно пошутит на тему "ха-ха, Украина становится процветающей европейской страной", не были готовы к нескрываемому ликованию друзей и родственников, живущих северо-восточнее, когда Россия аннексировала часть нашей страны.

Мы не были готовы к масштабам предательства, к войне, к утрате родины - вот я, лично я не была готова. Не были готовы, что наш привычный, уютный, обжитый круг с грохотом рухнет и исчезнет – только потому, что мы два года назад вышли на площадь, чтобы сказать: "С нами так нельзя!".

Но мы вышли – и не ушли.
Не ушли до сих пор.