Обращение к НК: поставьте, наконец, финансирование науки с головы на ноги!

Этот текст является неформальным открытым обращением к научному комитету (НК) Национального совета Украины по вопросам развития науки и технологий. Надеюсь высказанные здесь идеи поддержат не только мои коллеги-ученые, но и просто люди, неравнодушные к будущему науки в Украине.

То, что украинская наука находится в глубокой… в общем в кризисе, знают, пожалуй, все. Одна из основных причин этого — кошмарное бюджетное недофинансирование, которое в последние несколько лет стало настолько критическим, что НАН Украины уже несколько лет вынуждена работать 3-4 дня в неделю и не может толком платить за отопление. В университетах с финансированием науки дела обстоят не менее плачевно.

В то же время, платить сполна из бюджета огромной армии псевдоученых, имитаторов и плагиаторов, которые заполонили украинское научное сообщество, тоже нельзя. Они плодятся как кролики и на их прокорм уже не хватает никаких ресурсов. Кроме того, финансирование даже вполне нормальной науки постоянно страдает из-за непрозрачности и «договорняков» внутри академий и университетов.

Тут нужно сделать небольшое отступление для тех, кто не в теме и пояснить, что финансирование науки во всех приличных странах делится на базовое и конкурсное.

• Базовое финансирование — это «поддержка штанов». Оно включает в себя зарплаты постоянных сотрудников, оплату коммуналки научными учреждениями, амортизацию оборудования, базовые расходные материалы и реактивы, средства на ремонт — словом то, без чего научный институт просто развалится, а люди разбегутся.
• Конкурсное финансирование — это те деньги, за которые, собственно, делается сама наука. Это гранты, которые даются лучшим научным группам для проведения исследований. Именно с этих денег покупаются новые приборы, дорогие реактивы и материалы, нанимаются дополнительные сотрудники, оплачиваются публикации в престижных журналах с открытым доступом, выступления на конференциях, патенты и т. п.

Сейчас в Украине базовое финансирование науки не дотягивает до 70% от необходимого, а конкурсного де-факто нет вообще. Суммы отечественных грантов настолько смехотворны, что многие ученые на них вообще не подаются — больше на бумагу потратишь, чем потом получишь.

Выходом из этого тупика является коренное реформирование финансирования науки, которое предусмотрено новым и весьма прогрессивным «законом про науково-технічну діяльність», принятым с боями в 2015 г. Этот закон предусматривает постепенное увеличение общего бюджета на науку до приемлемых величин и создание Национального фонда исследований — единой структуры, которая будет распределять конкурсное финансирование всем ученым, независимо от их регалий и ведомственной принадлежности.

И вот тут начинается самое интересное. Принципы работы этого фонда пока еще не выработаны. Их сейчас разрабатывает Науковий комітет (НК) Національної ради України з питань розвитку науки і технологій. От того, что будет заложено сейчас, зависит либо выход науки в Украине из штопора и ее дальнейшее развитие, либо полное уничтожение научной сферы и ее окончательная подмена плагиаторами, имитаторами и карго-культом.

Еще раз подчеркну, что все описанное ниже касается только конкурсного финансирования, а не базового.

Как сейчас: система «сверху вниз»

На бумаге в Украине существует конкурсное финансирование науки, но де-факто большинство конкурсов чисто формальны. Поскольку конкурсы объявляются самими распорядителями бюджетных средств (МОН — среди университетов, НАН и отраслевые академии — внутри себя), то, как правило, с самого начала известно «под кого» объявлен конкурс, и кто его выиграет.

Происходит это примерно так. На «высшем уровне» выбираются некие «стратегические направления» на которые планируется пустить львиную долю заложенных в бюджете денег. Эти направления активно лоббируются заинтересованными людьми. Далее в рамках направления объявляется некая «приоритетная государственная программа», название и содержание которой было оговорено в кулуарах «уважаемыми людьми». Ну а дальше эти «уважаемые люди» просто делят между собой финансирование.

Нет, деньги не отмываются и не уходят в офшоры. Просто они доходят не до тех ученых, кто этого действительно наиболее достоин, а до тех, кто ближе к «уважаемому начальству». Такой конкурс является профанацией т. к. его итоги заранее известны.

Тем ученым, которым не повезло работать под крылом «больших дядь», приходится натягивать сову на глобус — они должны хоть чучелом, хоть тушкой подстраиваться под тематику объявленных программ т. к. вне этих программ никаких денег просто нет. Авось хоть какие-то крохи от барского стола перепадут.

Ни к чему хорошему все это, естественно, не приводит.

Сама по себе идея выделения приоритетных направлений развития науки кажется довольно логичной. Государство не может тратиться на все сразу и должно концентрироваться на каких-то определённых стратегических целях. Однако проблем тут сразу несколько:

1. Кто определяет эти направления? Как предотвратить лоббирование и создание направлений под конкретных «уважаемых людей»?
2. Есть ли в нашей науке потенциал, люди и опыт, необходимые для успешной разработки этого направления? Деньги-то освоить не проблема, но будет ли результат?
3. Что делать научным группам, которые преуспели в какой-то своей тематике, но никак не попадают в «приоритетные направления»? Бросать свои многолетние наработки и кидаться туда, где дают деньги? А дадут ли им там что-то, учитывая, что в этой области у них нет никакого опыта?

Приведу пример (чисто гипотетический, для иллюстрации). Приходит большой аграрный академик и продавливает государственным приоритетом селекцию кукурузы, которой он сам и занимается много лет. Объявляют конкурс, все деньги ожидаемо уходят к нему. Только вот беда: сам академик бесталанный функционер-администратор, а его исходные сорта неконкурентоспособны и наголову проигрывают зарубежным аналогам. Сколько бы ему денег не дали — не создаст он за пару лет конкурентный сорт, поскольку нет ни людей, ни таланта, ни хороших наработок. В то же время есть группа талантливых молодых ребят, которые на энтузиазме делают великолепные сорта яблок, превосходящие всех конкурентов. Они не получат ничего т.к. все деньги брошены на кукурузу. В итоге в кукурузу вложены колоссальные государственные средства, но она как была полным отстоем, так и осталась. Прорывные сорта яблок до ума не доведены т. к. конкурса на яблоки не объявляли. Академик и его бездарная команда в шоколаде, страна в проигрыше, молодые ученые плюнули и дружно уехали выводить яблоки в Китай.

Примерно так оно сейчас и работает: конкурсных денег не только очень мало, но и получают их только те, «кому положено». Ученым, которые не приближены к начальству и которым «не положено», легче выиграть зарубежный грант, чем отечественный. Научная квалификация, качество публикаций и перспективность разработок на шансы получения конкурсного финансирования в Украине практически никак не влияют.

Как должно быть: система «снизу вверх»

Существует и диаметрально противоположная система финансирования - «bottom-up» («снизу вверх»). Она предполагает, что конкурсное финансирование не имеет никакой «спущенной сверху» тематики – на конкурс подаются проекты из любых областей. Конкурсы делятся не по тематике или ведомственной принадлежности, а либо на «фундаментальные» и «прикладные», либо по возрастным категориям – для аспирантов, для молодых ученых, для зрелых ученых и т. д.

Все поданные проекты анализируются и разбиваются на секции (физика, медицина, общественные науки и т.п.), для которых создаются экспертные панели из профильных специалистов. Важно то, что эксперты оценивают каждый проект отдельно по заранее известным критериям качества (новизна, проработка, перспективность, опыт авторов, уровень их публикаций и т.д.), а не выбирают из них «победителя» каким-то непрозрачным образом. В итоге все проекты из всех областей снова сводят в единую кучу и ранжируют по полученным оценкам. Первые надцать проектов получают финансирование.

В чем преимущества такой системы:

1. Нет никаких «приоритетных областей», которые непонятно кто и непонятно по каким критериям утвердил «наверху». Лоббирование и админресурс на этом этапе сводятся к минимуму.
2. Финансируются только те проекты, которые отвечают заданной планке качества. Если в какой-то области нет ни одного хорошего проекта, то эта область не будет финансироваться вообще. Наоборот, если в другой области хороших проектов 10 штук, то они все получат финансирование. Никаких обязательных квот и гарантий нет.
3. Естественным образом будут поддерживаться только те научные группы, которые работают на мировом уровне. Просиживатели штанов и имитаторы лишатся конкурсного финансирования. Присоседиться к «большому дяде» и получать гарантированные плюшки за лояльность станет гораздо сложнее.

В краткосрочной перспективе такая система позволит сохранить в Украине те научные коллективы, которые поддерживают высокий мировой уровень исследований. Их перестанут выдавливать за рубеж лоббированием левых «приоритетных тематик» и дадут возможность хоть немного развернуться. С другой стороны, местечковые псевдоученые, публикующие пургу в локальных университетских вестниках, будут гарантированно в пролёте и лишатся стимула продолжать свою имитационную деятельность.

Очевидным минусом является то, что «поднять с нуля» какую-то область науки, в которой уже не осталось (либо изначально не было) сильных специалистов такая система не может. Но от неё этого и не требуется. У нас сейчас ситуация как при пожаре в музее — вынести все экспонаты мы не успеваем. Надо спасти хотя бы то, что имеет наибольшую ценность. После того как пожар будет потушен (общий уровень финансирования науки станет хоть мало-мальски адекватным) можно будет заниматься реставрацией того, что пострадало.

Отдельный вопрос — что делать, чтобы внутри экспертных панелей не было кумовства и договорняков. Для этого нужно, во-первых, не делать панели слишком узкими, чтобы в них не формировалась замкнутая «мафия». Во-вторых, все оценки и сами проекты должны быть полностью публичными и открытыми. В-третьих, хорошо бы установить в таких комитетах квоту на независимых иностранных специалистов — эта методика отлично себя зарекомендовала при формировании самого НК.

В университетах и академиях много прогрессивных академиков и ректоров, которые прекрасно понимают, что без внедрения системы «bottom-up» не обойтись. В то же время много и тех, кто при этой системе лишится уютно насиженных потоков и поэтому оказывает ей бешеное сопротивление. В целом ситуация вполне однозначна: сильные ученые, работающие на мировом уровне, в основном за эту систему, а имитаторы и «нули» — резко против.

Где это применяется?

Система ”bottom-up” весьма популярна. По ней работают, например:

• European Research Council (ERC) — самое большое агентство еврокомиссии, финансирующее науку. Крупнейший и авторитетнейший в Европе фонд, на гранты которого делаются работы нобелевского уровня.
• Польский государственный фонд фундаментальных научных проектов (NCN).
• Польский общественный фонд Foundation for Polish Science (FNP, как для фундаментальных, так и для прикладных проектов).
• Австрийский фонд Austrian Science Fund (FWF).
• Бельгийский фонд Scientific Research Fund (FNRS).
• Чешский фонд Czech Science Foundation (GACR).
• Финский фонд для прикладных проектов Finnish Funding Agency for Technology and Innovation (TEKES).
• Немецкий фонд German Research Foundation (DFG).
• Швейцарский фонд Swiss National Science Foundation (SNF).

Это только те, которые обнаружились в ходе поверхностного гугления. Наверняка есть и другие (за пределами Европы, например, я вообще не искал).

Я хочу публично обратится к НК с просьбой, которую, уверен, поддержат многие: поставьте, наконец, финансирование науки с головы на ноги! Внедрите в Украине систему ”bottom-up”, которая прекрасно зарекомендовала себя в Европе.

От этого стратегического решения во многом зависит будущее нашей страны, как бы пафосно это ни звучало.